Художественно-документальные очерки о советских людях — молодых и старых, душевных и не очень, любящих и ненавидящих, о тех, кто помнил, «что у людей будущего должны...
Наглядность открывает нам глаза. Глаза, и уши, и сердца. Для тех, особенно, кто позволяет. Кто ищет. Как и я. Кто ждет, и верит в чудеса.
Я сидела и размышляла: "а что я вижу?"... глядя на белый, формата А4, бумажный лист...
Предлагаю поразмышлять вместе со мной. Раздвинуть уютные ума границы.
Очерк известного волгоградского писателя о прошлой и нынешней жизни донских казачьих хуторов.
Это короткое сочинение, написанное геше Лангри Тхангпа (1054-1123) известно как "Восемь строф для тренировки ума". Этот труд побудил геше Чекаву (1101-1175) отправиться...
Это эссе — одно из первых произведений Мигеля де Унамуно, появившихся в печати. Впервые оно было опубликовано в 1888 году в газете «Бильбао».
Эссе, собранные в книге, вошли в 1-й («У меня было время») и во 2-й (все остальные) том «Избранных произведений в двух томах»...
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный...
«…Трагедия Вермеера в том, что он принадлежал не голландскому мирку, а миру, не времени, а вечности. Но подтверждения этому пришлось ждать...
Похоже, что в эту предновогоднюю ночь, пусть и по старому стилю, ему тоже не спалось, и он нашел во мне интересного собеседника и, возможно, единомышленника. А, может...
В настоящий сборник включена лишь незначительная часть очерковых и стихотворных публикаций автора за многие годы его штатной работы в журналистике, нештатного...
Ад - прекрасное место, не находите? Нет? Почему? Какие склепы? Какая тут лава? Что?! Трупы валяются везде?! Неее, это не ад. Ад он другой. Совсем другой. Вы просто его...
Пройдет много лет, достаточно много для короткой человеческой жизни… А вот эти минуты превратятся в вечность… Потому, что прямая дорога не запоминается так, как врезаются...
Юмористическая миниатюра из нашей жизни. Автор повествует о несостоявшемся "знакомстве" с легендой русского фольклора - Гулькой.
Имя Хаджи-Мурата Мугуева в гораздо большей степени известно людям старшего поколения. Но даже и они вряд ли имеют полное и адекватное представление о творчестве этого...
Очерк Ефима Зозули «Моя Москва», опубликованный в 1936 году в библиотечке «Огонька», заканчивался анонсом: «Настоящая книжечка — глава из большой книги о Москве....
В книге представлены рассказы и очерки об известных людях. Здесь вас ждёт интересная информация о Савве Морозове, Василии Ивановиче Чапаеве, Владимире Ленине, Иосифе...
Побелевший от ужаса и приступа мизантропии А.П. Чехов, завернувшись в одеяло, сидит в номере американской очень недурной гостиницы
В сборник вошли избранные рассказы норвежского писателя Эйвина Болстада (1905-1979) из циклов: "Современные рассказы", "Исторические рассказы и легенды", "Рассказы...
В своем эссе, искусствовед и эзотерик Юрий Стефанов, подробно рассказывает об истоках и происхождении творчества Элджернона Блэквуда, и о...
Художественный очерк о московском ипподроме, рысистых бегах и старом наезднике Викторе Эдуардовиче Ратомском.
Размышления коренного москвича об историческом и архитектурном облике столицы.
Французский романист Эрве Базен не однажды выражал желание встретиться с советским писателем…
Впечатления советского писателя-сценариста, навеянные съемками в Австрии музыкальной комедии «Конгресс развлекается» о Венском конгрессе...
Краткие заметки о взаимоотношениях и разговорах Андрея Платоновича Платонова с отчимом автора, писателем Яковом Семеновичем Рыкачевым.
Впечатления автора от спектакля «Волшебное существо» — пьесы А. Платонова и Р. Фраермана, поставленной в Филиале Малого театра, что на...
«Я человек независтливый, но если бы это томительное чувство было свойственно мне, я завидовал бы моему другу Роману Кармену…»
«Он — Паша-лев. Прозвище это он дал сам себе, никто больше его так не называет, но львиную сущность Паши сознают и принимают меры к...
Весь интерес туристов сосредоточился на мадемуазель переводчице. Она была живой плотью незнакомой Бельгии, ее прислали заложницей зеленые...
Со смертью ничто не кончилось для Андрея Платонова, все только начиналось — признание, слава, больше — бессмертье!